В Белорусском госмедуниверситете будущих медиков, которые должны начать проходить субординатуру в учебном году — 2023/24, по некоторым специальностям разделили на «лиц женского и мужского полов». Для парней, которые хотят стать хирургами или анестезиологами-реаниматологами, мест выделили заметно больше, чем для девушек. «Зеркало» поинтересовалось ситуацией у студентов, а «Еврорадио» дозвонилось в Минздрав и выяснило, что там думают об этой ситуации.
Начальнице управления кадровой политики Министерства здравоохранения Ольге Колюпановой журналистка звонила от имени возмущенной белоруски Татьяны.
— Почему женщин на некоторые профили субординатуры принимают меньше, чем мужчин?
— Потому что хирургические специальности…
— Не только. Ну и все равно — почему? Что, у нас мало сильных женщин, которые справляются со своими обязанностями? Есть же прекрасные врачи…
— Есть. Ну, акушерство, гинекология — я согласна. Это хорошие специальности для женщин. Хирургические специальности — это удел мужчин. Анестезиология и реанимация — в том числе.
— А кто такое придумал? Есть же и слабые мужчины. Если парень худенький, например, физически некрепкий? Что тогда?
— Мы не говорим о худеньких. Даже показатель хорошей успеваемости — это не значит, что женщины [справятся]. Опыт показывает, что очень многие женщины через полгода интернатуры просятся из анестезиологии в терапевтические специальности. При этом они занимают чьи-то места — тех же мужчин, в силу того, что у них баллы были чуть меньше. Поскольку женщины прилежнее учатся, они витают в облаках, думая, что анестезиология — это женская специальность. Нет, это мужская специальность.
— Так разные женщины бывают. Это несправедливо!
— Разные. Вот для самых одаренных мы и оставили места. Для самых-самых лучших.
— А что, проводилось какое-то научное исследование на высоком уровне, кто лучше, а кто хуже, что вы принимаете такое решение?
— А кто нам запрещает принять такое решение? В законодательстве написано, что Министерство здравоохранения реализует кадровую политику и дальнейшую реализацию всех кадровых решений. Нигде не прописано, что мы не имеем право распределить места в субординатуру так, как считаем нужным.
— Ну, так может, вообще женщин не принимать в медуниверситет? Зачем женщины в медицине?
— У нас 87 специальностей во врачевании. 87! И места… точки приложения для женщин там тоже есть.
— Я все, конечно, понимаю. Но когда весь мир говорит о равенстве…
— Не надо мне про гендерное равенство, пожалуйста! Весь мир, извините, идет по другому пути — толерантности.
— Так что, это разве плохо?
— Это плохо! Потому что мужчина должен быть мужчиной, а женщина — женщиной. А не семья — один родитель, один… Вы мне про мир говорите! Не надо мне мир приводить в пример. Мы осуществляем свою кадровую политику.
— Но это ведь нечестно. Вы таким образом оскорбляете женщин.
— Честно. Мы не оскорбляем женщин, ни в коем случае.
— Оскорбляете. Вы сами женщина и говорите, что женщина может в чем-то быть слабее, может не справляться.
— Я не сказала, что женщина слабее. Я сказала, что для женщин много прекрасных врачебных специальностей.
— Так может, оставим всем равный выбор, а там дальше будем смотреть?
— Нет. Решение принято.
— Хорошо. А можно как-то оспорить этот приказ? Куда-то обратиться?
— Законодательно вы не оспорите. Вы можете обратиться письменно, и мы вам ответим, что решение принимает Министерство здравоохранения, у него есть на это полномочия.
— А вам самой бы не было обидно, если бы вы были хорошим специалистом и вас не пустили бы в какую-то профессию?
— Выбор есть всегда. Пройдя субординатуру, отработав распределение (если учились на бюджете), потом — ординатуру, можно пройти переподготовку. Этот путь не закрыт, и есть множество других путей.
— То есть женщине надо пройти дополнительный путь, а мужчине можно сразу?
— Да, оценить свои силы. Вы знаете, мы и так немножко лояльны. Если брать РФ и все остальные страны, там вообще выпускаются все врачами общей практики. Там нет разделения на хирургию, анестезиологию и акушерство-гинекологию. Все только через клиническую ординатуру. А выпускаются все врачами общей практики. Мы некоторый задел оставили.
— Так может, не на Россию будем ориентироваться, а на Европу?
— Мы не будем ориентироваться на Европу. Мы ориентируемся на страны СНГ, а не на Европу. Абсолютно не ориентируемся на Европу. Мы ориентируемся на СНГ.
Другая Беларусь
С другой стороны ситуацию прокомментировала координатор фонда медицинской солидарности Беларуси Лидия Тарасенко:
— Как по мне, происходит совершенно очевидная, ожидаемая и в то же время ужасная вещь: Беларусь становится все более тоталитарной. В тоталитарной стране, естественно, больше и неравенства, и дискриминации. Конкретно данная ситуация — один из примеров дискриминации по половому признаку.
Мы можем рассматривать эту историю с двух сторон: что она означает конкретно для медвузов и как выглядит в масштабе всего государства. К сожалению, диктатура усиливается, и это происходит не только оттого, что где-то сидит один конкретный диктатор и всеми правит, но и потому, что некоторые белорусы ему помогают. Они опираются на логику первобытного мира, когда умение убить мамонта с одного удара считалось действительно важным качеством: «Идет борьба за место под солнцем», «Всех, кого можно исключить, — исключаем», «И пусть выживет сильнейший»…
В XXI веке, когда у человечества появились возможности развиваться, летать в космос, думать, как нам тут прекрасно жить и не убить планету, часть людей почему-то желает существовать в режиме выживания.
