Джек (Леонардо Ди Каприо) затаскивает Розу (Кейт Уинслет) на кусок деревянного дверного портала. Ему самому на нем нет места — и вскоре парень умрет от переохлаждения. Это знаменитая сцена из фильма Джеймса Кэмерона «Титаник», посвященного крушению одноименного лайнера. Тогда, в 1912-м, погибли как минимум 1496 человек. Пройдет 75 лет — и на другой части планеты произойдет трагедия в разы масштабнее. Жертвами «азиатского Титаника» станут 4386 человек. Это самая крупная морская катастрофа мирного времени. В этой истории, которая еще не нашла своего Кэмерона, есть «детские» ошибки команды, халатность, безумная глупость, много крови и встреча одной из выживших с родными спустя четверть века. Рассказываем об этом.
Катастрофа под Рождество
Филиппины — островное государство в Юго-Восточной Азии в западной части Тихого океана. В 1986-м, за год до трагедии, там произошла «желтая революция». В стране долгие годы господствовала диктатура, но популярный лидер оппозиции Бенигно Акино-младший решил вернуться из эмиграции, несмотря на почти неминуемый арест. Он прилетел в столицу страны Манилу и сразу был убит. Тогда его жена Корасон Акино, в прошлом домохозяйка, заняла место супруга и победила режим, а ее избрали президентом страны.
Корасон Акино находилась у власти шесть лет (1986−1992). За это время в стране были проведены судебная, аграрная и конституционная реформы. Однако ликвидировать последствия диктатуры быстро было невозможно. Серьезное имущественное неравенство сохранялось.
«Одна или две мили, которые отделяют блестящие отели Манилы от усыпанных мусором доков судоходной компании Sulpicio Lines в Северной гавани, измеряют расстояние между двумя филиппинскими нациями», — так охарактеризовало разрыв между разными слоями населения издание The New York Times.
Все случилось перед Рождеством. Этот праздник очень важен для Филиппин — единственной преимущественно христианской страны в Азии.
«Богатые или бедные, филиппинцы направляются в Манилу, чтобы провести праздник со своими семьями. Состоятельные путешествуют на самолетах, бедные — на межостровных кораблях. В благополучных приморских районах Манилы играют струнные оркестры, женщины одеты в платья пастельных оттенков, хоры поют рождественские гимны — город вступает в пик своего светского сезона. Широкофюзеляжные самолеты выгружают тысячи отдыхающих, которые возвращаются из-за границы и тянут с собой коробки с электронными игрушками и другими дорогими подарками.
Дальше на север вдоль гавани, за одними из худших трущоб Азии, домработница Рупа Наридо в поношенной одежде молча ждет в прибрежном офисе компании Sulpicio. Ее сестра пропала. Вокруг слышны рыдания», — описывает The New York Times ситуацию в статье, выпущенной через три дня после катастрофы.
«Мы получили телеграмму, что она плывет на „Донья Пас“. Мы ехали два часа на автобусе, чтобы встретить ее», — говорит родственник пропавшей.
Злосчастный паром
«Донья Пас» (MV Doña Paz) был одним из тех паромов, которыми пользовались для передвижения небогатые жители островов. Его построили в Японии и спустили на воду в 1963-м. Длина судна составляла 93 метра, оно было рассчитано на 1518 пассажиров. Тогда паром назывался «Химэюри Мару» (Himeyuri Maru) и курсировал по японским водам. В 1975-м его выкупила филиппинская компания Sulpicio Lines, занимавшаяся пассажирскими паромными перевозками. От своего нового владельца судно получило название «Дон Сульписио» (Don Sulpicio). Спустя четыре года на пути из столицы в крупный филиппинский город Себу, расположенный на одноименном острове, на пароме вспыхнул пожар. Всех 1164 пассажиров и членов экипажа спасли, однако судно было сильно повреждено. В 1981-м, после реконструкции, оно вновь сошло на воду — уже с тем названием, под которым вошло в историю.
«Донья Пас» принадлежала к типу паромов под названием ro-ro, или «ролкер» (от английского roll-on roll-off, «закатить-скатить») — это значит, что автомобили заезжали на него своим ходом через откидывающуюся платформу на носу или корме.
Ко времени описываемых событий такие суда устарели и получили репутацию нестабильных, в том числе из-за того, что проектировщики не осознавали реального давления, которое сильные волны могут оказывать на носовую часть. Их переоборудовали, переименовывали, но, по мнению экспертов, это лишь должно было скрыть факт, что подобные паромы — из «юрского периода». К слову, именно такой корабль в 1994 году попадет в жуткую катастрофу в Балтийском море, крупнейшую в истории Европы.
Фатальный перегруз
«Донья Пас» работала на рейсе по маршруту Манила — Катбалоган — Таклобан (два последние — центры филиппинских провинций Самар и Лейте) и обратно, по которому ходила два раза в неделю. В одну сторону — около 700 км и почти сутки ходу. Рано утром в воскресенье, 20 декабря 1987-го, паром отплыл из Таклобана, сделал остановку в Катбалогане, находящемся на соседнем острове, и направился в Манилу. Ближе к ночи он проходил по проливу Таблас. До столицы оставалось километров 200−250, прибыть туда рейс должен был в четыре часа утра. Погода стояла ясная, но море было неспокойным.
По официальным данным, на борту «Доньи Пас» находилось 1546 человек — 1493 пассажира и 53 члена экипажа (при норме 1518 и 60). В реальности людей было намного больше. Уже по горячим следам многие филиппинцы предполагали, что «Донья Пас» была серьезно перегружена. Это была обычная практика: транспорта не хватало, на все семь тысяч островов страны приходилось всего 4840 кораблей.
Выжившие говорили, что дополнительных пассажиров подобрали после того, как судно заполнилось людьми, зашедшими по билетам. Для «внеплановых» делали скидку, у многих были дети — их брали бесплатно.
Военный офицер Лютгардо Ниедо вспоминал, что «прежде чем сел на корабль, заметил, что он накренился на один бок». Другая пассажирка Алудиа Баксал расказывала, что пассажиры напоминали ей тараканов или муравьев — настолько их было много на трехпалубном корабле. Четыре человека делили одну импровизированную койку, сотни сидели на полу. Многим пришлось спать на палубах и в коридорах. Сальвадор Баксал, отец Алудии, пытался раздобыть еду на кухне, но безрезультатно: при таком количестве пассажиров ее не хватало.
Забегая вперед, назовем ужасную цифру, которая говорит сама за себя: когда со дна подняли тела 21 пассажира, то в официальных списках оказался лишь один из них. В 1999-м комиссия, занимавшаяся расследованием, огласила окончательные данные: на борту парома находился 4341 пассажир. Это почти в три раза больше положенного.
Столкновение посреди моря
За полчаса до трагедии Сальвадор Баксал был на палубе и, за нехваткой туалетов, справил нужду там. Именно тогда он заметил, что к ним направляется другой корабль. «Через некоторое время мне показалось, что он находится слишком близко. Я сказал себе, что мы разобьемся», — вспоминал он.
Сальвадор не ошибся.
Около 22.00−22.30 танкер «Вектор» (Vector), который направлялся из филиппинской провинции Батаан в город Масбате, врезался в левый бок «Доньи Пас» — прямо туда, где располагались машинное отделение и главный распределительный щит (пункт, куда поступает электричество от генераторов и затем распределяется по судну).
На борту «Вектора» находились восемь-девять тысяч баррелей бензина и других нефтепродуктов — то есть более тысячи тонн. При столкновении раздался взрыв. Вспыхнул пожар.
«Я подошел к окну, чтобы посмотреть, что случилось, и увидел, что море охвачено огнем. Пожар распространился быстро, языки пламени были повсюду», — рассказывал один из выживших, 42-летний Пакито Осабель, плывший в Манилу вместе с сестрой и тремя племянницами, чтобы встретить Рождество.
Исчез свет, и люди бежали по коридорам в почти полной темноте. Некоторые спустились на нижнюю палубу, чтобы спастись от поднимающегося пламени и дыма, но заблудились во мраке.
Корабли начали идти на дно на глубине около 545 метров. Катастрофа разворачивалась прямо посреди пролива Талбас, между островами Миндоро и Мариндуке. До суши было около 20 километров в любую сторону.
«Ни матросы, ни офицеры судна никак не реагировали на происходящее, — вспоминал Осабель. — Все требовали спасательные жилеты и шлюпки, но их не было. Шкафчики, в которых хранились жилеты, оказались заперты, а ключи не могли найти. Шлюпки сбрасывали в воду просто так, без всякой подготовки. Царили паника, бардак, хаос».
Между пламенем и акулами
Пассажир Лутгардо Ниедо прыгнул за борт, после чего раздался еще более мощный взрыв, который вызвал пожар вблизи кораблей. Перед людьми, вместе с ним оказавшимися в воде, стояла дилемма: нырнуть и стараться держаться в глубине или попытаться отплыть как можно дальше. Однако первое требовало специальных навыков. Второму мешало пламя, достигшее километра в ширину, и ночной ветер раздувал его все больше.
Еще одной проблемой были акулы, которые в обилии водятся в проливе Таблас. Пассажирам парома приходилось делать выбор: сгореть или рискнуть погибнуть от акульих зубов.
Отдельным счастливчикам повезло. Зосимо де ла Рама, один из выживших в катастрофе, вспоминал, как на него несколько раз наступали люди, когда он полз к перилам корабля. Зосимо рассказывал, что был шокирован, когда увидел, что вода тоже была в огне. Но он не хотел уйти на дно вместе с тонущим судном, а потому решил прыгнуть. «Все горело. Я слышал крики о помощи. И я продолжал говорить: „Боже, боже, почему это происходит?“ — и представлял, как Сатана смеется над всеми нами», — говорил он. Де ла Рама доплыл к плавающему бревну и ухватился за него. Он пробыл в воде восемь часов, когда его не подобрало проходившее пассажирское судно.
Спаслась и Алудия. Сначала она нашла в воде отца. Когда тот прижал ее к себе, в местах соприкосновения у нее стала слезать обожженная кожа. Сальвадор подумал, что если им суждено умереть, то, по крайней мере, они сделают это вместе. Отец и дочь плыли больше часа, чтобы уйти от пожара, а затем ждали помощи — в конце концов их нашло другое судно. Им бросили спасательный круг, но у них не было сил за него держаться, поэтому их выловили сетями.
Опоздавшее спасение
Паром затонул спустя два часа после столкновения. Еще через два часа пошел ко дну и «Вектор».
Казалось бы, на помощь попавшим в беду тысячам людей должны мчаться другие суда и лететь вертолеты. Но долгое время никто даже не подозревал о том, что произошло. Команда «Доньи Пас» не смогла подать сигнал SOS, так как на корабле не работало радио.
Лишь когда жертв катастрофы нашло другое пассажирское судно, о случившемся сообщили властям. Это произошло спустя восемь часов после столкновения. Понадобилось еще восемь часов, чтобы начать поисково-спасательную операцию. На следующие сутки, 22 декабря, в океане на фрагменте древесины нашли живым четырехлетнего мальчика — его родители погибли. 23 декабря пять кораблей береговой охраны, два коммерческих судна и водолазы продолжили поиски в районе катастрофы.
В течение следующих нескольких дней один из соседних островов был завален раздутыми телами. Рыбаки ловили в свои сети трупы вместо рыбы. На берег были выброшены волнами около 300 тел, объеденных акулами. А тысячи так и не были найдены.
Всего в этом крушении погибли 4386 человек. Речь шла о крупнейшей морской катастрофе мирного времени. Спастись удалось лишь 24 пассажирам «Доньи Пас» и двум членам экипажа «Вектора». Почти все они пострадали от ожогов, от которых лечились в больнице Манилы. Большинство из тех, кто мог говорить, описывали, как прыгали в пылающее море и проплывали мимо тел жертв. Практически все моряки погибли, поэтому точные предпосылки и обстоятельства трагедии так и остались неизвестными.
Долгие и почти бессмысленные суды
Как позже показало расследование, причинами столкновения стал комплекс факторов. Из-за перегрузки паром потерял подвижность, поменять его курс оказалось непросто. Впрочем, он двигался со скоростью 26 км/ч, а встречный танкер — всего 8 км/ч, у них было предостаточно времени заметить друг друга и разойтись в открытом море. Однако вмешалась халатность команд и владельцев кораблей.
Радио не работало не только на «Донье Пас», но и на «Векторе». Компания, владевшая танкером, не имела лицензии на эксплуатацию судна, а у экипажа не было квалификации для управления им. Перед столкновением на капитанском мостике парома находился всего один член команды — помощник-стажер. Остальные, включая капитана, ушли на вечеринку. Очевидцы рассказывали, что экипаж корабля пил пиво, а капитан смотрел кино в своей каюте.
После нескольких расследований — в ходе их были выявлены недостатки со стороны обоих судов — компания Sulpicio Lines предложила выжившим и родственникам погибших и пропавших без вести компенсацию в размере 30 тысяч песо. Условием было не подавать на компанию в суд. Сумма была невелика (около 1400 долларов на тот момент, что эквивалентно 3900 долларам сейчас). Поэтому люди отказались и подали иски.
Судебные процессы растянулись на годы. В 1989, 2006 и 2008 годах суды обязали Sulpicio Lines заплатить истцам. Однако в каждом случае речь шла о разовых выплатах той или иной семье. Они могли быть намного больше, чем обещали изначально, например, 14,9 млн и 800 тыс. песо (это соответствует сегодняшним 455 и 26 тыс. долларов). Однако процессы шли так медленно, что другие семьи согласились на небольшие суммы в рамках внесудебного урегулирования — около 4000 долларов.
Но даже их в конце концов получили только те пассажиры, которые первоначально купили билеты за полную стоимость (либо их семьи). Родственникам остальных в марте 2017 года выплатили по 20 тысяч песо — около 390 долларов (месячная зарплата специалиста по кредитованию или медсестры на Филиппинах).
Встреча спустя 25 лет
В 2019-м исследователи нашли на глубине более 500 метров останки двух кораблей. Они опустились на дно так, как и плыли — килями вниз, на расстоянии более 2200 метров друг от друга.
Это оказалась не единственная находка нового века. В 2012-м неожиданно стало известно об еще одном человеке, выжившем во время катастрофы. Речь о Валериане Думе, которой в 1987-м было 14 лет. Тогда она ушла из дома вопреки воле отца и устроилась горничной в Таклобане. Работодатели взяли ее с собой в поездку в Манилу, а во время катастрофы поделились с ней спасательным жилетом.
Любопытно, что власти так и не зафиксировали спасение девушки. Пережив шок после катастрофы, она не стала возвращаться в семью, которая так и не узнала о том, что та выжила. Когда же Валериана вышла замуж, то у ее новой семьи не хватало денег на поездку к ее родителям на другой край страны. Лишь через 25 лет после аварии ее работодатели (Дума все так же работала горничной) узнали об этом, обратились на телевидение в одну из программ (аналог постсоветской «Жди меня»), а там женщине организовали долгожданное воссоединение с семьей.
Между тем катастрофа «Доньи Пас» так и не заставила филиппинские судоходные компании выучить урок о том, насколько важно заботиться о безопасности паромов. В предшествовавшие ей 15 лет в водах островов случилось более 300 разных инцидентов с кораблями, в которых погибли больше 4000 человек. В декабре 1987-го, через пару дней после крушения, журналист The New York Times случайно встретил у пирса Sulpicio Lines в Маниле молодого человека. Тот рассказал, что на «Донье Пас» были его родители и, вероятно, не выжили.
«Я любил их. Но такова жизнь. Филиппинцы живут в постоянной уязвимости», — с горечью проговорил юноша, рассуждая о судах, переполненных пассажирами, и отсутствии контроля над такими перевозками. — «Эта авария [словно] случилась в XIX веке. Сейчас этого не должно было произойти».
Но и после этой трагедии ситуация полностью не исправилась — даже в той же компании Sulpicio Lines. В следующие годы на ее паромах произошло еще три катастрофы. В 1988-м и 1998-м затонули «Донья Мэрилин» и «Принцесса Востока» — суда той же серии, что «Донья Пас». Первый унес на дно 300 жизней, второй — почти 200. А в 2008 году 800 человек погибли в крушении парома «Принцесса звезд».
Читайте также
